Блог
Эксперт ароматов: не всегда нишевая парфюмерия хороша и оригинальна
Фев
Интервью с Лайме Кишкуне, опубликован в журнале MOTERIS (ЖЕНЩИНА), 19 июля 2018 года.
Для того чтобы выбрать хорошие духи, одного обоняния недостаточно. Парфюмер, художник запахов Лайме Кишкуне (56 лет) поощряет развитие парфюмерной грамотности.
В жизни эксперта ароматов Лайме Кишкуне множество изменений. Ее студия „Osmodomus“ открыла свои двери в здании современной архитектуры в центре Вильнюса, – Лайме говорит, что это лучше всего отражает ее динамичный характер. Начали свою жизнь два новых бренда – ароматерапии и натуральной косметики — бренд Laimė Kiškūnė и Unda Prisca — ботанической парфюмерии. Для особенной парфюмерии разрабатываются оригинальные флаконы, а желающие черпать знания на парфюмерных курсах с надеждой ждут начала обучения.
С чем связаны эти перемены? Долгое время Ваше имя было неотделимо от „Kvapų namai“ („Дом Ароматов“).
Для творчества мне нужна свобода. Нельзя привязываться к достигнутым результатам. Хочется делать что-то новое, конкурировать с собой. Что касается парфюмерии, то в Литве нет очень высокой конкуренции. Я создаю ботаническую парфюмерию, синтетические духи меня просто не интересуют.
С чего Вы начали производство духов?
Мне очень понравилось реконструировать самую старую форму духов по историческим данным – твёрдые духи. На территории колыбели нашей цивилизации, в Месопотамии, нашли фрагменты мраморных (глиняных) табличек с записями о духах. Удивительно, что люди, которые жили три тысячи лет назад, так интересовались ароматами. Они не только использовали их в религиозных целях, но и просто душились. Ароматические субстанции воскуривали, смешивали с маслами или животными жирами. Позже твердые духи распространились в Египте — их втирали в деревянные скульптуры богов, ароматизировали тело. Исторические источники описывают, как люди ждали караваны с дорогими ароматами. Духи, которые я воссоздавала, относятся к периоду, когда они производились и использовались на острове Родос, на Кипре. Многие известные парфюмеры пытались воссоздать исторические ароматы. Это очень трудно сделать, потому что не все компоненты понятны. Однако прикоснуться к истории всегда чрезвычайно интересно. Создание твердых духов связывало меня с Месопотамией, с женщинами храмов — надиту, которые жили в городе Сипар в Древнем Вавилоне. Их пристанище исчезло, но мирра, лабданум, ладан, смолы кедра или древесина кипариса – то, что нюхили они, воскуривая и наслаждаясь — те же самые, что я нюхаю сейчас. А ведь прошло уже несколько тысяч лет. Эти ароматы помогают мне почувствовать их мир.
Вы зашли так далеко во времени — до колыбели цивилизации. Почему не во Францию? В конце концов, это гораздо больше нам ассоциируется с духами.
Историю европейской парфюмерии начали не французы, а итальянцы, но и они многое заимствовали из древних цивилизаций, – мне хотелось быть рядом с самым изначальным источником. Твердые духи еще не очень распространены, но теперь они становятся новой мировой тенденцией моды, в частности, в области ботанической парфюмерии. Пионер натуральных духов Mandy Aftel начала свою работу именно с этой формы. Она разместила твердые духи на корпусах антикварных часов. Очень удобно носить в сумочке небольшую коробочку, а аромат на коже держится хорошо.
Вы возродили жизнь одеколона — винтажную форму духов.
Одеколон — Кельнская вода — область моих дальнейших исследований. Меня интересовало развитие парфюмерии XVII-XVIII веков, работы парфюмера XIX века Джорджа Уильяма Септимуса Пиесса. Как автор кельнской воды часто упоминается итальянец Джованни Мария Фарина, но на самом деле, это работа его очень талантливого друга. В то время Фарина с работами друга приехал в Кельн и стал очень успешно продавать одеколоны. Сегодня вся слава принадлежит продавцу, а настоящий автор кельнской воды Джованни Паоло Феминис из долины Вигек в Пьемонте незаслуженно забыт. Мне было любопытно изучить истоки, потому что именно в тот период духи стали более или менее такими же, какими мы их знаем сейчас. Уже три сотни лет мы делаем то же самое, что делал Фарина, просто помещая ароматические материалы на спиртовую базу. Рынок парфюмерии слишком стереотипный, пора его изменять. Возвращаясь назад по времени, я пыталась искать другие формы, потому что раньше их было намного больше – духи в виде пудры, ароматных солей, фитолов, смол. В настоящее время можно было бы создавать более современные формы с использованием новых технологий, объединять больше разнообразных форм ароматических субстанций. Моим следующим этапом будет создание современных и даже футуристических духов.
Каких оттенков Вам не хватает в современных ароматических композициях?
Мне не нравится, что духи в рекламе продвигаются только мотивами эроса. Почему я обязательно должна излучать (источать) вокруг себя эротические чары, если в настоящее время у меня нет такого рода запроса миру? Может быть, мне просто нравится душиться. Или, может быть, я хочу носить частичку запаха места, города, в котором я недавно побывала, потому что, вдыхая и выдыхая я там тоже оставила свой ольфакторный след? Может быть, я хотела бы иметь шлейф запаха метро или машины, потому что я сидела там и мне это веяние нравилось. Есть примеры, когда в духи парфюмеры интегрируют запах асфальта, человеческого пота, спермы, аромата крови – но этим создатели хотят шокировать, хотя со временем это тоже не очень интересно. Мне также не нравятся неменяющиеся ароматы, – такими их делают синтетические материалы. Запах напоминает о краткости жизни и хрупкости момента. Природа аромата — его динамизм и эфемерность. Каждый вдох уникален, так почему же мы хотим, чтобы духи оставались неизменными в течение десятков часов? Почему он должен лежать на мне, как надгробие?
Как Вы создаёте духи?
Мне нравится создавать аромат как стихотворение. Мои парфюмерные формулы — подобны поэтическому автографу или рукописной тетради композитора. Мне нравится детально углубляться в каждое созвучие, композицию, наделять их разными значениями – не связывая их только с физиологичностью или эросом. Некоторые коллеги парфюмеры говорят, что любой аромат – лишь иллюзия, но это совсем не так. Запахи, как и пигменты, звуки, камень, металл, стекло, являются материалами художника, ими можно рассказывать прекрасные обонятельные истории.
Если создатель не объясняет, что он хотел сказать своей работой, часто возникают вопросы о том, как ее следует понимать, на что обратить внимание?
Мне очень нравится классическая музыка, я слушаю ее уже много лет, но мне совсем не обязательно до концерта прочитать, что написал критик, что говорит автор произведения, исполнитель. Такие отношения с музыкой, возможно, непрофессиональны, но я слышу особые вибрации души исполнителя и композитора, чувствую их синергию, и когда я читаю статью, вижу, что профессиональные знания не высвободили критика, потому что он всего этого не почувствовал и не осознал. Про духи я тоже не читаю и не углубляюсь в то, что о них написано, просто их нюхаю. Запах сам рассказывает свою историю.
Помогаете ли понять, какие истории рассказывают Ваши духи?
Запахи могут рассказать свои истории самостоятельно — без всяких подпорок, помощи, объяснений. Хотя говорят, что каждый воспринимает аромат по-разному, и поэтому возникают индивидуальные ассоциации, я много раз проверяла, что люди могут прочитать именно то, что я хотела сказать. Очевидно, что понимание запахов необходимо развивать. Как от создателя, так и от нюхающего зависит, сможет ли он перевести гедонистическую оценку запаха — нравится или не нравится – в эстетический, трансцендентальный, умственный опыт.
Как тренироваться, если многие из нас никогда не видели растений, перечисленных в описаниях духов? Когда мы путешествуем, мы обычно рассматриваем здания и людей, но не растения.
Когда я где-то путешествую, в первую очередь посещаю ботанический сад. Пронюхиваю все растения. Особенно хорошо, когда рядом с редкими растениями поставлены таблички с их именем. Приходилось исследовать розы — одно из древнейших культивируемых растений человечества – их, наверно, разводили больше всех остальных растений. Бывают невероятные ароматы роз – с запахами ладана, земли, бензина, грибов, краски, акварели, гуаши, бумаги, сосны. Парфюмерные розы обычно пахнут духами, но не растением. Приходилось нюхать коллекции пеларгонии, они пахли смолой, березой, дымом, мокрым асфальтом, чернилами и так далее. Природные и синтетические ароматические вещества воспринимаются мозгом совершенно по-разному, хотя структура молекул одинакова. В настоящее время в результате органического синтеза получают достаточно много ароматических молекул, чтобы они были максимально приближены к естественным — бактерии вынуждают синтезировать определенные ароматические вещества путем ферментации, например, винные бактерии синтезируют оксид и эстеры роз.
А бывает так, что в рассказе парфюмерной истории чего-то не хватает?
Даже если мы соберём все натуральные и синтетические материалы, используемые в настоящее время парфюмерами, палитра нот все равно будет скудной по сравнению со всеми запахами, существующими на Земле. Мне иногда говорят, что я ограничиваю себя, отказываясь от синтетических молекул, но из нескольких сотен природных ароматических субстанций можно получить больше сочетаний, нежели из шести тысяч синтетических молекул, доступных для промышленности. Вокруг нас летают многочисленные ароматические соединения, которые еще не были исследованы, ими ещё даже никто не заинтересовался. Каждый парфюмер также ограничен и своим восприятием запахов.
На парфюмерном рынке сложно ориентироваться. В последнее время появился такой критерии выбора: хотите оригинальные духи – выбирайте нишевые. Будет дороже, но лучше, это не банальная массовая продукция. Чему Вы рекомендовали бы следовать?
Не всегда нишевая парфюмерия хороша и оригинальна. Среди мастеров, которые производят парфюмерию массового потребления, есть такие, у которых можно серьезно поучиться, а некоторые нишевые парфюмеры не ставят очень серьезные задачи и не стремятся реализовать особые идеи, выбирая быстрое производство духов из полуфабрикатов. Самое главное для них – верхняя нота, которой стремятся удивить. Людям нужно постепенно начинать осознавать, думать, как они ведут себя с природой и окружающей средой, заботиться о себе и о будущем. В этом помогает волна натуральности и устойчивого образа жизни. Парфюмерия в этом отношении — самая отсталая область, из-за долгой мистификации, чрезвычайной закрытости, стремления цепляться за дешевизну производства и получение огромной прибыли, поэтому рынок переполнен коммерческим барахлом. Только в последнее десятилетие начался процесс некоторого освобождения, и знания, связанные с парфюмерией выходят из подполья, появляются независимые институты и создатели, но изменения все еще очень малы.
Иногда производители утверждают, что используют на сто процентов натуральные материалы. Можно ли этому доверять?
Желательно не верить в чьи-то истории, а нюхать самому. В Литве я не видела ни одного из известных ботанических парфюмерных брендов. Натуральных на сто процентов духов в мире еще очень мало. Самые известные их создатели — Mandy Aftel, Anya McCoy, Alexandra Balahoutis и несколько других, менее известных.
Вы также производите ботаническую парфюмерию, но говорите, что сочетаете старые традиции с современными технологиями. Что это значит? 
Я не собираюсь использовать синтетические материалы, они для меня – это другой, чужой язык. Мой язык и выражение моей души — это натуральные субстанции. Чтобы их извлечь и получить изысканный оттенок запаха, могут быть адаптированы современные технологии без ущерба для окружающей среды. Предположим, если нам нужен свежий аромат базилика, который был только что измельчен, то необходим современный метод экстракции — сверхкритическим диоксидом углерода, обычные методы не подойдут. Это совершенно чистый, не загрязняющий природу метод. Молекулярная дистилляция — еще один современный способ — позволяет фракционировать ароматическое вещество. В настоящее время снова становится модным способ производства древних атаров, когда различные материалы перегоняются вместе, в результате чего образуются кодистилляты.
Вряд ли каждый может выделить много времени для развития обоняния.
Мы живем ведь для того, чтобы совершенствоваться. Человек, интересующийся вином, не обязательно становится сомелье, но он развивает чувства. Для меня запахи важны с детства, исследование ароматов случайно стало моей работой и образом жизни, я могла бы заниматься чем-то другим, потому что интересовалась и другими сферами. Запахи были просто алфавитом, и я научилась читать мир, изучив его. Я использовала обоняние, как инструмент повсюду — исследуя явления, людей, выбирая одежду и даже книги. Развивая и другие ощущения — я слушаю музыку, смотрю на картины, потому что хочу слышать лучше и видеть все глубже и глубже. Пару лет назад в Санкт-Петербурге я реализовала проект для людей без какого-либо обонятельного профессионального опыта – там было именно такое условие. Мы отобрали и интерпретировали запахи повседневной жизни города, а также организовали выставку «Запахи: невидимая красота Петербурга». В настоящее время некоторые участники проекта продолжают исследовать обоняние уже профессионально, раскрывая свой настоящий талант.
Что больше всего необходимо парфюмеру? 
Парфюмеру, как и музыканту, нужно много работать, придерживаться дисциплины и постоянно совершенствоваться. Музыкант каждый день играет, чтобы он мог выступать на сцене, а я каждый день развиваю обоняние. Осознанно внюхиваясь, я стараюсь запомнить запахи и совершенствовать память. Недавно я провела весь день в душистом саду. Жарко, закончилась вода, а я всё нюхала и писала ольфакторный анализ каждого цветка. Я уже имела большой опыт и знания во время работы, но несколько лет назад я решила учиться в институте натуральной парфюмерии во Флориде. Пока это единственный в мире профессиональный институт натуральной парфюмерии.
На Ваших ароматах указаны даты. Очевидно, что вы создаете их несколько лет?
Да, это сложный процесс, он идет медленно — я создаю семь или восемь аккордов вечером, чаще всего они идут в архив, некоторые пригодятся позже, некоторые нет. Я помню, как создавала аромат для музея Кипроса Петраускаса (знаменитый литовский тенор 20 в. Он работал в Мариинском театре, пел с Ф. Шаляпиным) — он находится в Каунасе. Я принесла цветы липы и поставила задачу создать именно его, ещё перемешанный с ароматом улицы, потому что на Кипраса Петраускаса аромат цветущих лип – с знаменитово бульвара Лайсвес (Свободы). Очень долго работала, поехала в Каунас, чтобы прочувствовать этот запах в пространстве, но вернулась со слезами. Оказалось, что в пространстве музея аромат раскрывался совсем по-другому. Хотя окружающие хвалили аромат, это не удовлетворяло меня, и я его реконструировала. Долгое время я создавала запах идетитета Театра оперы и балета. Ходила, нюхала их знаменитый горячий шоколад, но в композиции чего-то не хватало, пока я не добавила ноты сельдерея, и запах заиграл. Кажется, действительно удалось создать элегантный, изысканный аромат горячего текущего шоколада.
Что служит противовесом этой тяжелой работы?
Я совершенно не романтичный человек, я живу своей внутренней жизнью, и этого мне достаточно. Я часто ложусь спать в пятом часу утра, а уже в девять или в десять я пишу, читаю, готовлюсь к лекциям, занимаюсь бизнесом… а вот и вечер наступает, тогда сажусь за «органом» моих запахов. Вечером обоняние – не только у меня, у всех нас – самое лучшее, поэтому работаю с шести и почти до двенадцати ночи. Потом снова читаю, пишу, размышляю.
То есть ужина от Вас ожидать не стоит? Питаетесь запахами?
Некоторые запахи действительно снижают аппетит, а другие – напротив, вдруг появляется очень сильное желание есть. Я не готовлю еду, это делает мой муж. Я люблю готовить, но у меня просто нет на это времени. В общем, я ем мало и никогда не перекусываю во время работы. Просто я делаю так много всего интересного, что забываю поесть. Правда, дегустировать очень люблю.
На Венецианской архитектурной биеннале вы также представили аромат идентитета литовской кухни. Кажется, запахи начинают участвовать в различных выставках в качестве равноправных произведений искусства?
Да, в настоящее время, все чаще поступают заказы на создание запахов идентитета. Это область не парфюмерия, а, скорее, искусства запахов. Предприятия, сети магазинов хотят выразить свою индивидуальность в запахе. После долгих дискуссий с антропологом пищи Йоном Палеком мы решили, что запах литовской еды состоит из ароматов черного хлеба, меда, варенья из смородины и белого сыра. Черный хлеб отличает нас от других наций, такого больше никто не печет, хотя черный хлеб пекут, и латыши, эстонцы, русские.
Какая отличительная черта Вашей парфюмерии?
Мне нравится прозрачные ароматы – снег, воздух, после дождя, просто запах того, что трудно поймать. Я пытаюсь их понять, исследовать. Также нравится запах земной поверхности — пыль, асфальт, мокрая земля, дым. Я редко использую духи. Мой сын, Габриэль, начал создавать парфюмерные композиции около девяти лет, сейчас ему девятнадцать, он занимается фотографией, но я надеюсь, что он когда-нибудь вернется к запахам, потому что у него хорошее обоняние, он имеет знания и ему везёт. Когда в 2010 году мы создали первую выставку ольфакторного искусства «Сад Роз» в Литве, он сделал чудесный запах. Он всё ещё сохранился у меня, ношу бутылочку как талисман, беру с собой в путешествия, иногда даже душусь им, особенно, когда я очень далеко от моего «органа».
Можем ли мы душиться теми ароматами, которые вы создаете для выставок?
После выставки „Мятежные книги“ (выставка была посвящена 500-летию Реформации) – совместно с группой ольфакторного искусства „Hortus apertus“ мы создали запах книг эпохи Реформации – две женщины признались, что хотели бы иметь такой аромат, но опасаются, что это может выглядеть ненормальным, чтобы пахнуть старыми книгами. Ради Бога, пахните чем вашей душе угодно!
Опубликовано MOTERIS (ЖЕНЩИНА) / фотографии Т. Казакевичюса